- Он вернется.
Дженсен вздрогнул; голос мистера Падалеки раздался откуда-то сверху, или внизу, или вообще неоткуда. Туман с реки окутал своей паутинной долину за считанные секунды, пока мистер Эклз стоял и кусал свои и без того полные губы, стараясь унять дрожь во всем теле.
- Он вернется, - повторил голос.
Дженсен развернулся, но так никого и не увидел. Да и не время сейчас. Сейчас же время Сна.
- Всему свое время .- Дженсен почувствовал как худая, цыплячья ручка мистера Падалеки упала на его поникшие плечи. - Всему свое время, часы остановить нельзя.
- Но почему, почему Вы так уверенно это говорите, - просипел Дженсен от едва сдерживаемых эмоций. - Он Вам что-то сказал? Он предупредил. Он….
- Т-с-с, любимое дитя моей тетушки. Т-с-с. Слышишь, часы идут, земля вертится. Он вернется.
Эклз неимоверно устал от логичности в словах мистера Падалеки, вернее ЕГО логичности, словно в жизни все так и происходит: часы идут, земля вертится, Джаред вернется.
Дженсен развернулся, и окунулся в бездонные детские глаза мистера Падалеки, какими бы седыми не казались его волосы. Перед ним стоял ребенок, для которого все просто и понятно: от устройства мира, до человеческих отношений.
Мистер Эклз не раз после знакомства с мистером Падалеки задавался вопросом, как тому удается существовать в этом мире, минуя весь порок, мрак и грязь всего сущего, оставаясь совершенным ребенком: искренним и в меру жестоким.
- Пойдемте, мистер Падалеки, сейчас же время Сна.
- Нет, мой мальчик. - Туман потихоньку терял свои позиции, отступая к реке, открывая небо с яркими бликами солнечных лучей. - Сейчас полдень. И нам пока заводить часы., чтобы Джаред быстрее вернулся.
Дженсен взял в руку худенькую ладошку мистера Падалеки; они повернулись к реке спиной и через луг отправились к поместью. Где-то уже у входа в дом Дженсен все же решился задать вопрос, мучавший его:
- Почему вы так уверены?
И мистер Падалеки посмотрел на него как на неразумного ребенка, которого приучают к горшку, а тот все рано раз за разом делает свои дела в штанишки; потрепал его по рыжей, отросшей за лето шевелюре, и прошептал:
- Земля круглая. Куда бы ни шел Джаред, он все равно придет в исходную точку. А его исходная точка – ты! И улыбнулся, Джеснен- вслед за ним. Вот так, улыбаясь, они вошли в дом.